Привет.
Разобрались с милой. Не разошлись, но кажется, я уже на краю своих возможностей. Когда отношения выматывают- это всегда плохо?
Она стала говорить больше милых вещей. Испугалась, что мы действительно могли расстаться. Или решила меня подбодрить. Я не знаю.Я очень люблю ее, и я рада, что у нас все хорошо, но это больше похоже на затишье перед бурей.Хотя она уже начала осознавать мою правоту, это не может не радовать.
«— Я все равно люблю тебя, даже когда ты говоришь обидные вещи.
— Нет ничего хуже. Страдаешь, бедняж. Ну, как минимум я должна буду думать головой. Я серьезно иногда с рельс съезжаю, и соображаю не всегда об этом. »
Такое чувство, что она говорит это потому, что так нужно. Но сейчас именно в этом я очень хочу ошибиться.
Виделись с Тоби снова, разговаривали, курили. Он сказал, что наша с ней встреча может и должна все спасти. Я просто не знаю, о чем думать.
Я так устала.
Когда два дня назад мы лежали в лесу на траве нетрезвые, курили и обнимались, мы говорили о наших влюбленностях. Беседуя с ним, я познаю много нового. Например, то, что на самом деле люди создают семьи не потому, что они этого хотят, а потому, что это делают все. Так я поняла, что на самом деле не хочу ничего.
Наверное, это просто апатия во мне говорит.
Я люблю ее, но жизнь, которую она хочет для меня и для себя, не совпадает с тем, чего хочу я. Через беседу с ним я поняла, что милая уже очень давно пытается сделать меня такой, какой ей нужно меня видеть. Но это изначально было плохой идеей. Я буду лгать ей, себе, творить фигню, но зато я буду собой.
Я все еще храню робкую надежду где-то внутри. Надежду на то, что милая изменит наши планы ради меня.
Но я не знаю, честно.
В тот же день, но немногим раньше, я побила Яшу. Мы уехали к железной дороге, вышли из его машины, сели покурить. У меня случился небольшой нервный срыв, потому как накануне я очень сильно обдолбалась седативными. Таблеток семь, не меньше, плюс пион. Мне просто очень нужно было куда-то врезать. Я уже было двинулась к кирпичной стене, но он предложил втащить ему. Ну я и втащила. Била его рукой в живот, он согнулся, я допинывала по спине. Потом подбежала к стене и вмазала по ней пару-тройку раз. Разбила костяшки в хлам. Он силой оттащил брыкающуюся меня от стены, обнял и мы стояли так минут десять, не меньше. Стояли посреди пустыря рядом с машиной и обнимались, я дрожала.
Потом он подвез меня до Тоби. Всю обратную дорогу мы молчали.
Сейчас я чувствую апатию. Я рассказывала Тоби, что не хочу быть такой, какой меня хотят видеть. Что я не хочу быть привязанной к одному и тому же. Я не хочу стабильности. Я не хочу каждый день делать одно и то же, двигаясь по замкнутому кругу туда- обратно, потому что так нужно, так все делают.
Я стою на пороге взросления. Я не хочу быть тем, от кого все чего-то ждут. Я не хочу семью, работу, детей. Сейчас я отчаянно нуждаюсь в седативных, которые закончились пару-тройку дней назад. Хочу сорвать куртку с вешалки и сбежать к черту подальше отсюда, сесть на берегу, трястись в темноте от пробирающего насквозь ветра, слушать шуршание воды и плакать. И курить. И по кругу.
Но я сижу на месте и пью этот гребаный горький чай.
Я думаю о том, чтобы сбежать из дома.
.Разобрались с милой. Не разошлись, но кажется, я уже на краю своих возможностей. Когда отношения выматывают- это всегда плохо?
Она стала говорить больше милых вещей. Испугалась, что мы действительно могли расстаться. Или решила меня подбодрить. Я не знаю.Я очень люблю ее, и я рада, что у нас все хорошо, но это больше похоже на затишье перед бурей.Хотя она уже начала осознавать мою правоту, это не может не радовать.
«— Я все равно люблю тебя, даже когда ты говоришь обидные вещи.
— Нет ничего хуже. Страдаешь, бедняж. Ну, как минимум я должна буду думать головой. Я серьезно иногда с рельс съезжаю, и соображаю не всегда об этом. »
Такое чувство, что она говорит это потому, что так нужно. Но сейчас именно в этом я очень хочу ошибиться.
Виделись с Тоби снова, разговаривали, курили. Он сказал, что наша с ней встреча может и должна все спасти. Я просто не знаю, о чем думать.
Я так устала.
Когда два дня назад мы лежали в лесу на траве нетрезвые, курили и обнимались, мы говорили о наших влюбленностях. Беседуя с ним, я познаю много нового. Например, то, что на самом деле люди создают семьи не потому, что они этого хотят, а потому, что это делают все. Так я поняла, что на самом деле не хочу ничего.
Наверное, это просто апатия во мне говорит.
Я люблю ее, но жизнь, которую она хочет для меня и для себя, не совпадает с тем, чего хочу я. Через беседу с ним я поняла, что милая уже очень давно пытается сделать меня такой, какой ей нужно меня видеть. Но это изначально было плохой идеей. Я буду лгать ей, себе, творить фигню, но зато я буду собой.
Я все еще храню робкую надежду где-то внутри. Надежду на то, что милая изменит наши планы ради меня.
Но я не знаю, честно.
В тот же день, но немногим раньше, я побила Яшу. Мы уехали к железной дороге, вышли из его машины, сели покурить. У меня случился небольшой нервный срыв, потому как накануне я очень сильно обдолбалась седативными. Таблеток семь, не меньше, плюс пион. Мне просто очень нужно было куда-то врезать. Я уже было двинулась к кирпичной стене, но он предложил втащить ему. Ну я и втащила. Била его рукой в живот, он согнулся, я допинывала по спине. Потом подбежала к стене и вмазала по ней пару-тройку раз. Разбила костяшки в хлам. Он силой оттащил брыкающуюся меня от стены, обнял и мы стояли так минут десять, не меньше. Стояли посреди пустыря рядом с машиной и обнимались, я дрожала.
Потом он подвез меня до Тоби. Всю обратную дорогу мы молчали.
Сейчас я чувствую апатию. Я рассказывала Тоби, что не хочу быть такой, какой меня хотят видеть. Что я не хочу быть привязанной к одному и тому же. Я не хочу стабильности. Я не хочу каждый день делать одно и то же, двигаясь по замкнутому кругу туда- обратно, потому что так нужно, так все делают.
Я стою на пороге взросления. Я не хочу быть тем, от кого все чего-то ждут. Я не хочу семью, работу, детей. Сейчас я отчаянно нуждаюсь в седативных, которые закончились пару-тройку дней назад. Хочу сорвать куртку с вешалки и сбежать к черту подальше отсюда, сесть на берегу, трястись в темноте от пробирающего насквозь ветра, слушать шуршание воды и плакать. И курить. И по кругу.
Но я сижу на месте и пью этот гребаный горький чай.
Я думаю о том, чтобы сбежать из дома.